— Ты как?

— Если поставить себе цель искать во всем только хорошее — жив, здоров, и даже есть шансы на восстановление магических сил, — хмыкнул он. А потом вздохнул и добавил: — Но, если честно, пока это хорошее воспринимается через призму плохого, и радоваться ему не получается.

— Рин, ты представляешь, я видел живых вампиров! — обрадовал меня с соседней койки Борхэль. — Видел и выжил! И Адам — выжил! Так что ты его не слушай, у нас все отлично, мне даже попрактиковаться в комбинировании рун с разной магией удалось! А Ниммей — это, вообще, что-то с чем-то! Пока Демо узоры выписывал, он как дыхнул!.. И сразу с десяток кровососов углями замертво! Но потом сказал, что лес жалко — спалит к…

— Едрене фене, — подсказал Адам.

— Да, я решил, что это заклинание такое! — игнорируя мои переглядывания с Тимкой, продолжил восхищаться Борхэль. — Специальное, драконье. Но мне его никак не выучить.

— Эм-м-м, — начала я, но Адам посмотрел на меня суровым взглядом, и я тут же заткнулась. Пусть будет заклинание, мне что, жалко?

Я вот как раз вспомнила начало разговора и решила уточнить:

— У тебя пока магическое истощение, да?

— Да, слегка увлекся при виде такого огромного количества возможностей попрактиковаться, — хмыкнул Адам и кивнул в сторону остальных: — Мы тут почти все с этим диагнозом. Разве можно устоять, когда столько различных вариантов применить теоретические знания.

— Да, пацаны, впечатлений у вас лет на сто вперед, — констатировал Роджер.

— Точно! Адам, вообще, такое пережил, — принялся опять бурно делиться Борхэль: — Он же сознание потерял, когда из круга зачем-то вышел… И вокруг него сразу толпа этих упырей, жуть жуткая! Я бы от страха умер…

— А я без сознания был, — хмыкнул Адам. — Так что переживали все, кроме меня. Очень удобно!

Глава 24. Второе пророчество

Пока мы шли к нашему блоку, Ниммей аккуратно так, но с пристрастием, принялся выпытывать у меня обо всем, что случилось за время его отсутствия.

— Как дуэль прошла?

— Отлично, Агата придумала, как сражаться целительной магией.

— И как?

Я с воодушевлением рассказала, как именно, потому что была чиста, как снег в горах.

— А потом?

— Что потом?

— После дуэли.

— А… Ну потом… А! Потом мы к природницам пошли.

— Зачем?

Я похвасталась о том, какая я активная, сообразительная и…

— То есть потом ты одна пошла домой?

— Ага…

Ниммей внимательно посмотрел сначала на меня, затем на Тимку и снова на меня. От этого взгляда возникло странное чувство, будто отчитывает не посторонний дракон, а старший брат, причем суровый, злой такой, гад рыжий! И я почему-то отчитываюсь! Вместо того чтобы отстаивать права человека. Я — свободная женщина, поэтому сейчас быстро все перескажу, и пусть переваривает.

— Значит так. За мной начал ухаживать Фредо. Это не понравилось его парню. И после успешной тренировки по взаимодействию антимагии, он спровоцировал меня на драку, а затем попытался устроить магическую дуэль. За это его и Фредо высекли, розгами, при всех. После этого Фредо с ним расстался и продолжил за мной ухаживать. Ну а потом пришли ангелы и принесли свою книгу с пророчествами.

— А тебе?

— Что мне? — я даже опешила от краткости реакции на мой длинный монолог.

— Тебе нравится, что Фредо за тобой ухаживает?

Фраза звучала подозрительно, и как на нее правильно отвечать, я не знала. Главное, она опять же была, скорее, в духе старшего брата. Может, Ниммей именно так ко мне и относится, а я тут себе напридумывала лишнего?

— Он ухаживает за мной, как за парнем. Но делает это красиво.

Я вспомнила наше ночное катание с Фредо на воздушных горках и почти инстинктивно потерла руками плечи в тех местах, где их проткнули когти дракона.

— То есть тебе нравится сам процесс?

— Нет, почему, мне и Фредо нравится, иначе бы процесс не нравился. Просто он мне нравится…

Я задумалась, пытаясь найти подходящее разъяснение и ничего лучше сравнения с книгами не придумала.

— Вот представь, ты прочитал уже множество интересных историй и вдруг начинаешь читать такую… просто совсем замечательную! И, при этом, где-то на середине прочтения у тебя начинает зудеть мысль, что, возможно, где-то неподалеку есть еще другие такие же, а может, даже лучше. И вот ты сидишь и не знаешь, дочитывать до конца или отложить в сторону.

— Во, ты улетный философ, ящерица! Мой мозг превратился в шкварки от усилий понять метафору. То есть ты не знаешь, хочешь ли читать дальше книгу про Фредо. Тебя на середине вынесло из сюжета, и ты переживаешь, мало ли вдруг концовка не понравится, так?

— Да, — я непроизвольно улыбнулась. — И потом, эта книга принадлежит другому и… Она думает, что ее читает не тот, кто читает на самом деле, вот!

— Я слишком много выпил, чтобы вписаться в этот поворот. Ща… — Ниммей тряхнул своей гривой, переглянулся с ухмыляющимся Тимохой и резюмировал: — Короче, книга про Фредо зачитана и рассчитана не на читательниц, а читателей! Улет, я гений! Предлагаю выкинуть ее с полки, тем более теперь, когда я вернулся.

Преображение из старшего брата-следователя в друга произошло не то чтобы совсем внезапно, но все равно несколько резко… Вот только что на меня смотрели трезвым взглядом с внимательным изучающим прищуром, и вот передо мной привычный Ниммей, дурачащийся и слишком уж демонстративно делающий вид, что слегка перебрал с выпивкой.

— Пожалуй, я ее оставлю и буду полистывать время от времени, когда будет соответствующее настроение.

— Как знаешь, — дракошка фыркнул, скорее с ехидством, чем с недовольством, и самоуверенно заявил: — Я позабочусь, чтобы тебе было некогда отвлекаться на всякие измусоленные чужими лапами книжки. У тебя рядом, в соседней комнате, ценный фолиант!

— Это ты, что ли? — тихо рассмеялась я.

Громко веселиться в погруженной в траур Академии было не очень прилично. Но и оставаться серьезной — не возможно.

— У нас скоро не блок, а музей будет. Над Ринкиной дверью — золотая поварешка просветления, а в одной из комнат — рыжий фолиант в веснушках, — поддержал мой тихий смех Тимоха.

— Правильно оформленная пещера дракона, — хмыкнул Ним. — Только принцесса у нас в штанах рассекает. Надо ее переодеть…

— Только попробуйте, я вам той самой золотой поварешкой по лбам военный марш настучу!

— Тим, у нас не принцесса, у нас деспот-узурпатор! — Ниммей показал мне язык и поскакал вверх по лестнице. Я сначала рванула вслед за ним и лишь на пятом этаже осознала, что не только не задыхаюсь при подъеме, а практически бегу. Нормально я так себе дыхалку прокачала! А ночью Ним пришел ко мне, молча укутал меня в мое одеяло, как в кокон, запинал к стенке, сам улегся рядом, накрылся своим, которое принес с собой…

— Спи!

Буркнул, уткнулся носом мне в затылок и почти мгновенно уснул. И я, когда волна накрывшего меня офигения схлынула, тоже уснула. Мне было хорошо, тепло, уютно, надежно и…

— Я сломаю этот гребаный звонок! Огнем на него дыхну! Разнесу…

— К едрене фене, — подсказала я, потирая практически оглохшее ухо.

— Точно, секешь фишку…

Мы выползли вдвоем из комнаты, чтобы наткнуться на Тимку.

— И ты Брут! — пафосно объявил тот, глядя на Нима. — Или ты Ринку так от Фредо охранял? Так он вроде еще в блок без стука не вламывался.

— Я замок от моих кошмаров охранял. А то дыхнул бы огнем, и все… пепелище. Поэтому лечился по методу Фонзи, с красивой девушкой под боком. Очень хороший метод, мне понравилось. Девушке тоже, — и этот засранец взял и шлепнул меня по заду. Черт! На фоне ухаживаний Фредо, панибратское отношение Ниммея, как ушат холодной воды после жаркого дня. Пришлось развернуться и залепить подзатыльник, чтобы руки не распускал.

— Ромео из тебя так себе, — зачитал Тимка приговор по выражению моего лица. — Но жить будешь. Ринка добрая.

— Я злая, — буркнула я, но уже заготовленную шаблонную шутку о том, что убью внизу, чтобы труп по лестнице не переть, в последний момент проглотила. В ближайшее время так шутить не стоит. Да и убивать Нимма жалко — смешной такой, стоит, улыбается, как дурак, и затылок растирает, наверное, чтобы шишки не было. Залепила-то я от души…А потом мы спокойно пошли на тренировку, даже Ниммей. Затем привычно взяли штурмом столовую, чтобы позавтракать. Еще стоя в очереди на раздачу и крутя головой по сторонам, я обратила внимание, что первокурсники старались теперь разделиться не по факультетам, а по командам. Пусть и не полным.